Так же Очкарик поделился инфой по моему ментальному подавлению. Вдаваться в технические подробности мы не стали, ограничившись объяснением – воздействие никак не отследишь и не вычислишь. Естественно, если это не круговая аура, когда достаточно выйти за пределы радиуса и расстрелять контролера в эпицентре.
Сконцентрированное воздействие вроде того, что заставило рейдера покончить с собой, отнимает большой заряд, генерируемый моим мозгом. При любом применении подавления, или просто контроля, как называл его Очкарик, организм начинает истощать все доступные запасы, отсюда и резкое ухудшение состояния.
Это зомби-контролерам по барабану такая расплата – они чинятся от легкого фона радиации, и чем выше уровень облучения, тем сильнее генерирует такая тварь ментальные поля. В частности, прикажи тот контролер в доме Потрошителя, Алекс бы вышибла себе мозги. И я в том числе. Но где-то по дороге от капсулы до руин города я уже успел получить порцию модификации вируса вызывающего у определенного типа людей именно такой эффект. Очкарик сказал, мне тупо повезло, что броня экспериментальная – она с ходу принялась меня латать и выравнивать. Хоть блоки и были закрыты от меня, но все же работали на пониженных мощностях. В результате я не сдох от смертельной мутации, а пережил ее инкубационный период и к встрече с контролером у меня уже так изменился код ДНК, что иной исход был невозможен.
После этого разговора я погрузился в раздумья. По словам все того же Очкарика моя стадия развития как контролера – всего лишь первая ступень. В принципе, если не вытащить из меня вирус, откатив мою ДНК к моменту спуска на Тау Мару, уродом я не стану. Просто смогу влиять на окружающих.
Но если дать вирусу развиваться, периодически поглощая нужные модификации, дойду до момента, когда сам стану ходячим командиром, без какого-либо напряга берущим под контроль любое существо, зараженное «ТМ-13» и его производными. И ведь тут открываются невероятные перспективы! На Тау Маре заражены абсолютно все организмы!
– Думаешь остаться в колонии? – в который раз прочитав мои мысли, хмыкнул Очкарик. – Я понимаю, о чем ты сейчас грезишь, Каратель. Один во главе бессметной армии мутантов, тебе поклоняются, как Богу. Только это нарушит чистоту эксперимента.
– И помечтать нельзя, – притворно вздохнул я. – Были ли другие контролеры-люди?
Он помедлил с ответом.
– Были. Одного даже пытались вывезти с планеты. Это был единственный раз, когда «Стальное сердце» и я работали сообща. Я вычислил группу контрабандистов, спустившихся в недоступной для «Сердца» зоне. А потом мы вместе отправили группы своих солдат для уничтожения.
– У него есть слепые зоны? Я думал, система ПВО...
– Не дели мы одну колонию на двоих, или подчиняйся он моим командам, защита Тау Мары находилась бы в надлежащем состоянии. Да, «Сердце» может запустить все до единого снаряды в бывших военных частях и подразделениях. Но восстановить или отремонтировать без моего участия – получится только ограниченное количество раз.
Какого же хрена нас сбросили прямо на огонь?
– Понимаю твое негодование, Каратель. «Сердце» в курсе моих планов, потому попытался, расходуя немногочисленные припасы, не дать вам спуститься на поверхность.
– Если бы всех нас перебили, сбросили бы еще капсулы, – возразил я.
– Нет. Прорыв слишком опасен. Не жалко контингент, опасность в том, что не имея человека на поверхности, флагман оставался слеп. Уж в чем-чем, а в умении прятаться «Сердцу» не откажешь.
Я покивал, что не укрылось от Алекс, занимавшейся набиванием патронов в магазины трофейного оружия.
– Чего ты там башкой машешь? – недовольно буркнула она.
– Думаю.
– Я оставлю тебя, до границы моей сети всего три километра. Удачи, – с этими словами Очкарик отключился.
– И о чем ты думаешь? – подозрительно щуря глаза, уточнила меж тем девчонка.
– Крайс, три километра до точки входа.
Киборг кивнул, сбавляя ход. Вокруг простиралась зеленая долина, трава по середину колес, высокие деревья растут чащами. Похоже, когда-то здесь поработал ландшафтный дизайнер. Слишком уж пасторальная картина, будто и не было никакой войны, мутантов и прочего апокалипсиса.
Держа ружье наготове, я крутил головой, сверяясь с переданной мне Очкариком картой. НИ молчал, не выявляя ничего подозрительного, даже уровень вирусной активности едва ли не на нуле. А ведь должно быть совершенно иначе.
– Странно, – заглушив мотор, Крайс поднялся в кресле. – Мы почти в красной зоне, а тут ни следа...
Алекс хмыкнула, удобнее устраиваясь в кресле за пулеметом.
– Подумаешь, первый раз, что ли? Может, тут оно волнами ходит.
Я пожал плечами.
– Поехали, все равно нам внутрь. Если вы, конечно, не передумали.
– Не передумали, не волнуйся, – заверила девчонка. – Главное гляди в оба и не пытайся на деревьях прятаться.
Крайс хмыкнул и, снова усевшись, провернул ключ. «Дьявол» глухо заворчал, но безропотно тронулся вперед.
Чего я ожидал от красной зоны? Да хрен его знает. Тау Мара приучила, что за каждым углом таиться смертельная опасность. Угроза может быть в каждом встречном. Но вот мы уже час бредем сквозь лесной массив, распугивая нетронутую вирусом живность, а ничего не происходит.
Чем дольше мы шли, углубляясь в лесную чащу, тем больше меня терзали сомнения. Очкарик выдал мне гору снаряжения, надеясь, что я сделаю что? В одиночку остановлю армию киборгов? Он наверняка знал, что именно находится в красной зоне — хотя бы потому, что ранее имел сюда доступ.